KILL KIDS

В 97-ом я пошел в детский сад. Отношения с другими ребятами сложились нейтральные: я не лезу к ним, они не трогают меня. Не сказать, что в нашей группе было много жестокости, но акты насилия случались, хотя и не часто. В общем, анархия отсутствовала, которая сейчас на каждом шагу. Уже тогда у нас сложилось представление о жизни в обществе, где иногда надо уступать, где «держать удар».

Возможно, я ошибаюсь, но стоит рассказать об одном происшествии, случившемся в детском саду, впоследствии повлиявшем на мое дальнейшее развитие. Мне тогда исполнилось четыре года, то есть только-только я вступил в энто место. Мы складывали свою одежду в маленькие шкафчики. Естественно у каждого был свой, индивидуальный. В тот самый злосчастный день я явился в садик с новым другом Павлом.

Познакомились мы с ним так: в первый мой день пребывания меня, как новичка, хотели научить жизни (проще говоря, настучать по морде). На улице меня окружили: их было человек пятнадцать. Я уже приготовился к бою, как вдруг кто-то к нам подъехал на велосипеде, шины только свистели. Это был Павел.

– Что здесь происходит?! – рыкнул он громовым голосом.

– Вот, новенького испытываем, – ответил Киря Лысый, предводитель шайки.

– Зверский обычай, – заметил Паша и подошел ко мне. – Как зовут?

– Александр, – ответил я и пожал его протянутую руку.

– А я Павел, – улыбнулся он. Затем повернулся к Кире Лысому: – Чтобы такого больше не было.

– А кто тебя собственно назначил главным?! – возмутился тот. 

На мгновение глаза Павла вспыхнули, но он тут же успокоился. Молча подошел к Лысому, пристально посмотрел ему в глаза и неожиданно, своим здоровенным кулаком ударил его в челюсть. Киря упал без сознания. Ребята из его шайки, недоуменно поглядывали то на своего главаря, то на Павла, который был в тот момент сродни льву.

– Вы все, – начал Павел, – отбросы! Вы уроды жизни! Для вас самое главное: нажраться, набить кому-нибудь морду и переспать с первой попавшейся шалавой! Для вас нет ничего святого! Для вас есть лишь один выход: поскорей сдохнуть! Каждый, кто помрет из вас - избавит Землю от еще одной гниды! А я ухожу! 

И он развернулся к своему велосипеду.

– За мной, – сказал он мне. 

Я несколько был ошарашен его приказным тоном, впрочем, как и все другие.

– Если ты не хочешь, чтобы эти подонки разорвали тебя на куски – держись меня. 

Мое оцепенение прошло, и я отправился вслед за Павлом. Парни все еще стояли, не отошедшие от его речи.

Как видно из этого события, характер Павла резко отличался от моего. Он грубый, резкий, но, как мне тогда показалось, справедливый.

Вернусь к рассказу. Я никогда не заглядывал к Паше в шкафчик, ибо не имел и не имею такой привычки. Но в тот день неожиданное любопытство овладело мной. Когда Павел открыл свой шкафчик, я как будто ненароком заглянул в него. В первую минуту решил, что мне показалось, однако чем больше я вглядывался, тем больше убеждался, что я не ошибаюсь, к сожалению.

– Ну вот и все, – весело сказал Паша. – Можно идти. Что с тобой?

Я продолжал смотреть на пистолет в шкафу, дверцу которого он так и не закрыл.

– Саня, что с тобой? – не понимал Павел; вскоре он догадался, что стало причиной моего внимания, и сразу как-то изменился. Я взглянул на него.

– Это что такое? – спросил я.

– Это пистолет, – холодно ответил он.

– Я знаю, что это такое, – вдруг разозлился я, – что он у тебя делает?!

– Это моя работа, друг. Лучше тебе забыть о том, что ты увидел…

Он недоговорил, в комнату вошла Катрин – девушка Павла.

– Что вы долго, ребят, – заметила она. Мы не обратили на нее никакого внимания и продолжали угрюмо глядеть друг на друга. 

Я лишь сделал движение к выходу, как услышал щелчок предохранителя за спиной. Мое сердце похолодело.

– Паша? – испугалась Катрин, увидев в его руках «Магнум» 45 калибра, наставленный на меня.

– Не делай глупостей, – проговорил он хриплым голосом. 

К несчастью, мы пришли слишком рано, поэтому кроме нас троих на этаже никого не было. 

– Выстрел могут услышать, – предупредил я.

– Не бойся, – ухмыльнулся Павел, надевая глушитель. – Ты в руках профессионала. 

– Да вы оба рехнулись! – воскликнула Катрин и бросилась к двери.

– Не сегодня, детка! – завопил Павел и навел на нее пистолет.

 За моей спиной раздался выстрел. Тут же я бросился на своего друга и повалил его на пол. «Магнум» отлетел в сторону. Большого вреда я старался ему не причинять; после двух моих ударов в лицо, ему удалось перевернуться, таким образом, он оказался сверху и начал меня душить. После тщетных попыток избавиться от этих железных клещей, я оглянулся по сторонам и увидел пистолет, лежащий рядом со мной. С каждой секундой силы покидали меня, но собравшись, я отбросил Пашу, вскочил и, схватив оружие, наставил его на друга.

– Ну давай, стреляй, раз не шутишь, – усмехнулся тот, поднимаясь, – нажми на курок. Прострели мне гребанную голову! 

В эту же минуту в комнату ворвался спецназ, быстро скрутивший малолетнего преступника. Я со вздохом горя отбросил пистолет и подошел к Катрин. Она была мертва. Пробыв в детском саду еще три года, я ушел. Меня запомнили надолго.