19-ый автобусный маршрут в городе Екатеринбурге один из самых популярных. Он начинает свой путь с крайнего района, с его многочисленными заводами, и заканчивает в центре, возле мэрии, захватив по пути множество школ, библиотек, больниц, крупных торговых центров, офисных зданий, а также достопримечательностей, и несколько мостов над рекой и прудами.
Неудивительно, что встретить автобус № 19 («девятнарик» как его называют жители) хотя бы полупустым не представляется возможным, разве что на конечных остановках. Но и здесь надо не оплошать и успеть занять свободное место – стоит чуть замешкаться, и толпа усталых, сердитых (чаще всего даже злых) обывателей заполонит бедный автобус, словно желая разорвать его на части изнутри.
Только что вы наслаждались своей победой в этой маленькой битве, сидение под вами – это уже не сидение, из которого во все стороны торчит поролон, это престол, где вы созерцаете бесконечную суету людишек за окном, предвкушая скорое (или не очень) прибытие домой и планируя свой маленький вечер: приготовить что-нибудь скромненькое покушать, поглядеть любимый сериал и, конечно же, принять горячую ванну, в которой можно забыть обо всех трудностях и лишениях, а заодно и помечтать о ближайших выходных: запланировать встречу с друзьями или важную покупку, устроить у себя дома небольшой праздник или же провести это время в гордом одиночестве. После чего можно с чистой совестью отправиться спать, пожелав себе любимому спокойной ночи.
Все эти размышления согревают не только душу, но и, странным образом, даже тело. Жизнь не так уж и плоха! Однако стоит так подумать, и вашу идиллию, внутреннюю гармонию разрушит целый сонм голосов: «А до Самолетной идет?.. А когда отправляемся?.. А у вас сдачи не найдется?.. У меня меньше нет… Что ты нас как селедкой бочку набиваешь?!.. О, Господи, когда же это все закончится… ». Особое место в этом потоке слов занимают фразы со словом «передать»: «Задняя площадка – за проезд передаем!.. Передайте, пожалуйста… Задняя площадка!.. Вам два или один?.. Эй, задняя площадка!.. Два, два… Кто не оплатил проезд – оплатите! Задняя площадка!..».
Добавить ко всему этому разговоры, не касающиеся проезда и оплаты. Многоликая толпа умудряется обсудить все и вся: последние указы президента – и обругать их; нового учителя в школе – и обругать его; похвалить отдельную футбольную команду и обругать российский футбол в целом; также обязательно кто-нибудь невзначай вспомнит сюжет из вчерашних новостей, где на таком-то участке дороги разбилась такая-то маршрутка, столько-то погибших, еще столько-то раненых лежат в больнице с тяжелыми травмами, и все вместе теперь ругнут водителя, дураков, дороги ии российское правительство, попадет также кондуктору, все это время пытающемуся докричаться до несчастной задней площадки.
Телефонные разговоры – отдельная тема. Благодаря им можно узнать всю биографию сидящего рядом человека, услышать последние новости, посочувствовать внезапно заболевшей тете Клаве, бедняжке, и вместе порадоваться тому, что наконец-то этот хам понял, как нужно обращаться с девушками! Но это в том случае, если с вами рядом соседка. А ежели сосед, то можно разделить и его маленькое счастье, ведь так, как в прошлую субботу, он еще не напивался! Не считая, конечно, Нового года и его дня рождения; и, кстати, как жаль, что до Нового года еще целых три месяца, но ничего – в ноябре Ваньку в армию провожаем, так что протянем!
В эти моменты стоит взглянуть на лица персонала автобуса: бедные водитель и кондуктор, с трудом выговаривающие названия остановок и владеющие в совершенстве лишь одной фразой на русском языке про небезызвестную заднюю площадку, просто не в силах принять столько информации и отфильтровать ее.
Наконец, после того, как пассажирам удачно негде повернуться, а водитель выслушивает свою порцию оскорблений, двери закрываются, и весь этот маленький и безумный мир катится по городу, чтобы, в конце концов, распасться и собраться утром вновь.
Тимур, увидев желтый маленький автобус, ускорился, перестав обращать внимание на мелкие лужи и надеясь на наличие свободных мест, которые судьба обязана была ему предоставить, ведь он только что шесть часов простоял на ногах, ни разу не присев и даже ни на что не облокотившись. Какой-то бездарь вчера не вышел рекламировать стиральный порошок «Chistyulya», вот и пришлось Тимуру отрабатывать дополнительные два часа сегодня, да два часа еще завтра, вместо положенных четырех. Продавцы в магазине – настоящие продавцы-консультанты – даже перестали посмеиваться и просто сочувствовали. А дома еще уроки, и вместо того, чтобы плюхнуться на диван, придется твердить теоремы, писать конспекты и еще тысячу и одно задание.
Поэтому, как только Тимур вошел, он бросил хищный взгляд на салон – одно свободное место в середине как будто ждало его, причем у окна. Тимур не раздумывая на него уселся, еле протиснувшись через здоровенные ноги толстой девчонки, которая напряженно глядела в мобильник, время от времени что-то нажимая, и даже коленями не повела, когда парень, кряхтя и извиняясь, прополз к заветной цели. «Вот почему она не могла сесть к окну?! Почему вообще люди не могут чуть-чуть передвинуться, чтобы не мешать другим? А, впрочем, мне же и лучше». Тимур мысленно фыркнул и полез в карман за мелочью. И действительно: в более-менее переполненном автобусе уступать место могут лишь те пассажиры, которые сидят возле прохода; если это попытаются сделать их соседи, то возникнет толкучка, в результате которой ни одна из сторон не останется удовлетворенной.
Однако сейчас в автобусе проход был пуст, а вот все сидения заняты. То есть в случае чего подняться и предложить присесть все равно придется, а уставшие и тихо постанывающие ноги от такой мысли просто воют. Как назло в задние двери зашла женщина лет тридцати, довольно-таки симпатичная.
«Проклятье… Спать!», – пронеслась у Тимура спасительная мысль, но не успел он закрыть глаза, как один из парней с гитарой, что сидели «на колесе» вскочил, руками предложил даме усесться, словно это был не автобус, а изысканный ресторан. Женщина, к ее чести, душевно поблагодарила молодого человека и только потом заняла место.
– А до К., дойдет? – спросила она, после того как проверила в зеркальце свою прическу. Парень приятным негромким голосом ответил, что нет.
– Ой, – женщина смущенно улыбнулась и поспешно вышла из транспорта. Парень с гитарой не торопливо сел на свое место.
«Все идет по плану, – думал Тимур. – Однако заснуть все же надо, пока еще одни вождевенцы не набежали». Но прошла минута, двери закрылись, и автобус необычно плавно начал свой путь. Тимур огляделся, убедился, что стоящих пассажиров нет, и приложил голову к прохладному окошку, наблюдая за каплей дождя, которая ударила по стеклу и, потерпев поражение, скатывалась в небытие.
Задремать Тимуру помешало щебетанье двух девушек лет 18-20, сидящих впереди него. Как и все горожане, регулярно пользующиеся общественным транспортом, он научился не замечать стадо бессмысленных разговоров, ахов и восклицаний, наподобие: «какой этот Рома придурок» или «ты – урод», или «давайте напьемся в субботу». Однако эта беседа отличалась.
Девушка рассказывала своей подруге о встрече с итальянскими литераторами в университете:
– Представляешь… Я понимала все, о чем они говорят, и даже сама пыталась задавать вопросы… У нас там один мальчик был, так классно переводил, так быстро!..
Подруга слушала, кивала головой и тоже пыталась что-то сказать, но потом осознала всю бесперспективность этих попыток и стала просто кивать.
Тимур любовался профилем говорившей девушки, смотрел в ее восторженно-умные глаза и мечтал, как шикарно было бы иметь такую спутницу жизни! Но, увы, он всего лишь скромный одиннадцатиклассник, учащийся средненько, заваленный «трояками» и подрабатывающий рекламой стиральных порошков «Chistyulya», которые имеют преимущества перед другими порошками, такими как…
Тимур отмел эту фразу, которую произносил сегодня каждые полторы минуты, и абстрагировался от всего окружающего мира, мечтая о том, что неплохо было бы сейчас лечь в теплую постель, обнять подругу и спать, спать, спать…
Очнулся он от того, что чуть не вышиб головой стекло. Доля мгновения ушла на осознание самого себя и на понимание своего местонахождения, затем еще мгновение, чтобы оглядеться и проверить, не проехал ли он свою остановку, после чего только он потер ушибленное место. Судя по всему, половину пути автобус уже проехал, хотя спал Тимур, похоже, всего ничего. Впрочем, ничего удивительного, учитывая, что 19-ый едет необычайно быстро. Вот промелькнули деревья в парке, вот 19-ый выехал на встречную полосу, обгоняя неспешного водителя, а вот и остановка, затем еще одна…
Вдруг что-то прозвенело. Тимур окончательно проснулся и понял, что у него повыпадывали монеты, предназначенные для оплаты проезда. Он посмотрел в сторону кабины: кондуктор сидела не шевелясь, просто уставившись в лобовое стекло и, что совсем странно, не объявляла остановки, не спрашивала, выходит ли кто, и вообще она как будто забыла о пассажирах!
«Мне же лучше, – думал Тимур, наклоняясь, чтобы собрать мелочь, – все-таки восемнадцать рублей на дороге не ва…». Он даже думать перестал. Так его поразил и испугал тот факт, что монетки просто подбрасывало – до того в автобусе сотрясался пол, словно откуда-то снизу вырывался демон. Одна из монет, кажется пятирублевая, подлетела к самому лицу парня и легонько шлепнула по носу, затем со звяканьем упала. Все вместе монеты, казалось, исполняли гимн Сатане, настолько бесовским был их танец. Причем самого Тимура нисколько не трясло, он комфортно рассиживался на мягком месте.
Тимур посмотрел в окно и … Матерь Божья! Прямо на середине дороги стоял развороченный ВАЗ; Тимур не успел его разглядеть из-за громадной скорости, которую развел автобус, вовсе ему не свойственную. Стекла дрожали в такт монетам, готовые в любой момент спуститься к ним на пол в виде множества осколков. Парень оглянулся и увидел, что никого это не беспокоит, все продолжали заниматься своими делами, не замечая ни дрожащих стекол, ни дрожащего пола, ни того, что еще пара минут, и весь автобус развалится! Соседка его также невозмутимо пялилась в телефон. Вокруг стояли тишина и покой. Это и поразило Тимура: ни на одном лице не было ни тоски, ни злости, ни безразличия, напротив, все чему-то улыбались, оживленно общались и смеялись (исключая только соседку Тимура), но не тем дерзким смехом, свойственным волчьей компании, а искренне и заразительно. Еще одной странностью было отсутствие стоящих пассажиров и пустых мест. Все заняты, как будто каждый заранее имел свой билет; при этом все лица в автобусе были не старше двадцати пяти лет. Тимур, не стесняясь, вглядывался в каждого человека и вскоре убедился: одна молодежь, что весьма необычно, ведь в поездках по городу на общественном транспорте то и дело приходиться вскакивать при виде старушек.
А 19-ый все набирал скорость, хотя, казалось, больше уже не возможно. У крышки люка сломалось крепление, и она, прыгая вверх-вниз, приносила свой музыкальный вклад в эту безумную обстановку. Впрочем, никто этого не замечал. Разумеется никто, кроме Тимура. Бедняга бледнел, когда решался взглянуть на проносящихся мимо людей, зданий, машин.
«Неужели всем это все равно?» – вновь и вновь оглядывал пассажиров Тимур. Все они были заняты, все были чем-то объединены… Вот два подростка справа держат футбольный мяч, что-то горячо обсуждая; парень лет двадцати красками разрисовывает окно, рядом его одногодок фотографирует все, что видит вокруг. Вспышка осветила и лицо Тимура, отчего тот вздрогнул. Молодой фотограф улыбнулся и забыл о его существовании. Чуть поодаль две симпатичные девушки читают одну и ту же книгу, а вот парень подсказывает своей подруге, как надо замахиваться ракеткой для тенниса. Другая влюбленная пара критикует рассказ своего друга: он сказал «хорошо», она сказала «плохо», и обои тут же ринулись доказывать друг другу свою правоту, тогда как их друг спокойно начал выискивать ошибки в созданном им произведении. В самом конце, на задней площадке, располагались человек восемь, и все были обращены к сидящему посередине толстому парню в кепке, на шее которого висел чехол для видеокамеры, а на коленях у него покоился штатив. Он говорил медленно, не торопливо, явно наслаждаюсь и своим голосом и речью.
Тимур не удержался и украдкой посмотрел на экран телефона своей соседки – она играла в шахматы!
В этот момент автобус так тряхануло, что пляшущая крышка люка сорвалась и упала прямо на капот легковушки, что ехала позади. По-прежнему никто ничего не замечал. «Ну хватит», – решил Тимур и, не церемонясь, а просто пихнув соседку, подошел к водителю.
– А… , – он через зеркало заднего вида посмотрел в застывшие глаза водителя. – Не могли бы вы сбавить скорость?
Никакой реакции. Тимур уже готов был повторить вопрос, как неожиданно автобус встал, и парень, не удержавшись, грохнулся на пол. Когда же Тимур поднялся, первым его желанием было от всей души покрыть нехорошими словами и водителя, и кондуктора, и всех пассажиров и назвать их ничего не видящими и не понимающими придурками, но… тут двери открылись, и Тимур узнал свою остановку. Он замер на месте. Увидеть места, среди которых он провел свое детство, было после этой бешеной гонки невыразимым чудом. Однако Тимур продолжал стоять, ничего не понимая. Как? Почему? Почему до этого все остановки игнорировали, а на его затормозили; почему именно его решили высадить? Он вдруг почувствовал холод, исходящий от множества взглядов. Все пассажиры – парни и девушки – смотрели на Тимура, как на изгоя. И даже его соседка, хотя было видно, что она напугана. Кондуктор внимательно разглядывала его, повернулся и водитель, приковав к себе взгляд парня своими неподвижными глазами…
Тимур затравленно посмотрел на салон: на полу лежали его монеты. Сам не зная зачем, он подошел и присел, чтобы собрать их, чувствуя, что от этих жестких взглядов он потеряет сознание или сойдет с ума.
Он пересчитал: семнадцать. Где-то должен быть еще рубль. Ах да, вот он! Разнесчастная монетка лежала в самом конце автобуса, возле ног того самого толстого парня в кепке. Тимур медленно прошел на заднюю площадку, стараясь глядеть только в пол. Вот уже он возле монетки, вот уже протянул руку, и враз монетка скрылась под кроссовком парня в кепке. Тимур посмотрел ему в глаза и увидел в них и вызов, и презрение. «Черт с тобой, – решил Тимур. – С тобой и с твоим рублем… Моим рублем». Он встал и быстро вышел из автобуса. Двери тут же захлопнулись. Находившиеся на остановке человек пять не обратили на него внимания. Что-то прозвенело рядом. Тимур посмотрел под ноги и увидел рубль, который ему выкинули из окна. Заревел мотор, и автобус уехал. В ярости Тимур пнул эту монетку ему вслед. Затем, как будто что-то осознав, бросился вдогонку. Автобус скоро должен был скрыться за горизонтом, но неожиданно затормозил. Тимур остановился… из транспорта вышла толстая девчонка с телефоном, его соседка. Все также уныло глядя в мобильный, она скрылась из виду. Тимур ринулся вперед, надеясь забраться в заветный салон, но автобус уже отъехал. Тогда парень, ничего толком не понимая, забежал в следующий 19-ый, только что подошедший. В нем кто-то кричал, толкался, теснота была ужасная; наконец, он понял, что крики были обращены к нему.
– Задняя площадка – оплатите проезд!
Тимур автоматически порылся в карманах, нашел лишь семнадцать рублей, обыскал себя еще раз – бесполезно. Кондуктор надрывался все громче и громче, стоящие рядом пассажиры деликатно пихали его локтями, а Тимур с тоской глядел на мелочь в своей ладони.
2011, сентябрь
г. Екатеринбург
Комментариев нет:
Отправить комментарий